Хроническая проблема США, с которой пытается бороться будущий президент Дональд Трамп, — дефицит торгового баланса.
Хроническая проблема США, с которой пытается бороться будущий президент Дональд Трамп, — дефицит торгового баланса.
Статья по теме: Как Штатам жить без Перми?
В прошлом году он составил 0,8 трлн долларов, или 2,9% ВВП. А годом ранее ― 1,18 трлн (4,6% ВВП). То есть каждый год мир передает товаров и услуг в США на гигантскую сумму, а взамен получает обязательства рассчитаться в будущем. Такая ситуация длится с 1976 года, то есть уже полвека. За это время обязательства, выданные в 1970-х, 1980-х, 1990-х, из-за инфляции уже превратились в пыль, но большинство стран мира исправно снабжают Штаты товарами, энергией, услугами.
С этой точки зрения ситуация для экономики США идеальна: едим сейчас, платим потом, когда-нибудь, если получится, В то время как мозолистые азиатские руки своим ежедневным трудом набивают американскую ненасытную прорву всем, что она пожелает. Конечно, это возможно до тех пор, пока доллар остается мировым средством платежа, а его готовы принять для оплаты везде, от киоска где-нибудь на просторах Средней Азии до респектабельных банков Швейцарии и Лихтенштейна.
Тем не менее зияющую дыру торгового баланса Штатов необходимо ежегодно покрывать, и возможностей долговых обязательств Казначейства США уже давно недостаточно. Отсюда огромные пузыри на рынке акций: триллионная капитализация Nvidia, Tesla, Alphabet и прочих биткоинов, мало обоснованная реальными фундаментальными факторами, — прекрасный способ предложить миру «морковку» в виде привлекательных активов для инвестиций. Любой неамериканский резидент, покупая эти акции или крипту, передает доллары в экономику США — как в центр эмиссии. А взамен получает возможность поучаствовать в воплощении своей личной американской мечты, даже физически не выезжая из Актау, Кишинева или Циндао.
Проблема только одна: такая конструкция крайне неустойчива. Пузыри на рынке крипты, акций, госдолга могут лопнуть в любой момент. Как показывает история человечества, для этого много не надо. Просто наступает очередной «черный вторник», каскад глобальных продаж и банкротств. А летописцы потом задним числом объяснят, как это произошло. Конечно, американское ведомство ФРС бдительно следит, чтобы пузыри надувались, и предпринимает много усилий, чтобы рынки только росли, и желательно без коррекций. Обратная сторона такой политики в том, что доверие к доллару как средству платежа от Албании до Веллингтона и от Макао до Великобритании падает, что выражается в инфляции. Решать все проблемы «печатным станком» можно год, два, десять лет, но они обязательно вернутся в виде обесценения валюты, падения уровня жизни, сгорания сбережений, но главное — невозможности дальнейшего финансирования дефицита торгового баланса.
Вернуть же американского рабочего к станку при текущем технологическом укладе невозможно. Всегда найдется азиат или латиноамериканец, который будет готов выполнить ту же работу у себя дома в десять раз дешевле.
Понимает ли Дональд Трамп эти простые истины? Более чем, впрочем, как и его оппоненты из Демократической партии. При этом, судя по многолетней проводимой политике, генеральная линия развития экономики США уже давно определена, сразу после развала СССР. В 1992 году было подписано соглашение НАФТА ― Североамериканское соглашение о свободной торговле, трансформировавшееся в USMCA (United States — Mexico — Canada Agreement) во время прошлой каденции Дональда Трампа. То есть уже три десятилетия в Северной Америке строится аналог ЕС между США, Канадой и Мексикой.
В последние годы экономическое развитие этого союза заметно ускорилось. Сегодня главный торговый партнер США — Мексика, новая промышленная держава. Эта страна в прошлом году поставила в Штаты товаров на 480 млрд долларов, во многом заместив на внутреннем американском рынке поставки из Китая, доля которого заметно снизилась (448 млрд долларов импорта в США в 2023 году). Третий торговый партнер США — Канада (431 млрд долларов поставок).
В рамках союза происходит и профильное разделение труда. США выступают источником первичной энергии, капитала, технологий и рынком сбыта. В свою очередь, Мексика — промышленный «офшор», где инвесторы со всего мира строят грязные, энергоемкие и трудоемкие заводы. Канада в этой конструкции выступает сырьевым придатком (при развитой внутренней экономике), поставляя в США и Мексику нефть, газ, металлы, лес и продукцию сельского хозяйства. Все это пространство сшивает мощная энергетическая (нефтепроводы, газопроводы, ЛЭП), транспортная (автодороги, железнодорожные магистрали) и финансовая инфраструктура. При этом в последние годы межгосударственные связи активно развиваются.
Без малого два десятилетия в американских академических кругах обсуждается создание Северо-Американского союза на базе США, Канады и Мексики — единого квазигосударственного образования с общими границами, армией, управленческими структурами. Основное препятствие к созданию такого образования — огромная эконмическая пропасть между США и Мексикой. Однако в последние годы разрыв быстро сокращается, в том числе за счет переноса заводов из Европы и отказа в США от продукции из Китая. То есть происходит агрессивная накачка Мексики высокопроизводительными рабочими местами.
Теоретически при образовании такого государства совокупный торговый дефицит очень резко сократится, а общий размер ВВП без проблем даст возможность обслуживать гигантский общий долг и, кроме того, содержать очень сильную армию.
Порой нам кажется, что политика Республиканской партии кардинально отличается от политики партии Демократической. Однако на самом деле отличается она лишь в том, кто, по мнению Белого дома, должен оплатить развитие мексиканской экономики — европейцы и россияне (выбор демократов) или китайцы (выбор республиканцев). А вот в основной линии — строительство континента автаркии, максимально независимого от мира американского квазигосударства — похоже, у элит США расхождений нет.
Свежие комментарии