Банку России хочется поаплодировать: в своем ужесточении ДКП он обрушил рынок госдолга до десятилетних минимумов, но умудрился при этом не задеть ни денежный рынок, где гособлигации — самый главный залог, ни балансы банков.
Банку России хочется поаплодировать: в своем ужесточении ДКП он обрушил рынок госдолга до десятилетних минимумов, но умудрился при этом не задеть ни денежный рынок, где гособлигации — самый главный залог, ни балансы банков.
Статья по теме: Обвал госдолга: пострадали только частные инвесторы
Да, портфели госдолга слегка подсдулись, но банки так хорошо зарабатывают на кредитовании, что могут позволить себе не обращать на это внимания, а если горизонт затянет тучами — что ж, ЦБ придет на помощь, подкорректировав нормативы.
Произойди схожая катастрофа на рынке госдолга, скажем, США или какой-нибудь европейской страны, их банки уже имели бы весьма бледный вид. Например, доля госдолга в портфеле американских банков — более 18%, у наших — менее 8%. Конечно, это в первую очередь связано с тем, что у нас сам госдолг относительно ВВП довольно скромен — а значит, и значение госдолга как универсального залога для банковского сектора и для финансового рынка минимально. Будь у нас госдолг как в США, 130% ВВП, ЦБ боялся бы лишний раз дышать в сторону ключевой ставки, понимая, чем это может быть чревато, — пожалуй, это единственный плюс раздутого госдолга.
Но у любого хирургического вмешательства есть последствия, и в нашем случае обвал на рынке ОФЗ доставил серьезные неудобства и государству, которому надо как-то финансировать дефицит бюджета, и частным инвесторам, которые держали на своих брокерских счетах гособлигации, полагая, что сильно они не упадут — ведь нет никаких причин беспокоиться о том, что Минфин не сможет платить по своим обязательствам. Впрочем, и для частных инвесторов госдолг был в списке активов где-то на последнем месте: его доля на брокерских счетах ниже 10% — меньше, чем доля корпоративных облигаций и акций нерезидентов, и втрое меньше, чем доля российских акций. В активах частных инвесторов в доверительном управлении госдолг занимает 13%, это тоже немного.
Сейчас регулятор и банки создают уверенность, что ставка будет расти и дальше. Так это или нет, неизвестно, но факт, что крупнейшие банки уже «перевернулись» и, похоже, готовы покупать госдолг — видимо, считая, что дно рынок госдолга проходит прямо сейчас.
Что же касается Минфина, ему действительно предстоит решить непростую задачу — до конца года занять 2,4 трлн рублей. Очевидно, что крупнейшие банки — покупатели на аукционах будут «требовать крови», вернее, высокой доходности. И если до сих пор Минфин осаживал их как мог — как правило, просто не размещая ОФЗ, если заявки его не устраивали, то теперь он фактически прижат к стенке: финансировать дефицит все-таки надо. Да, есть резерв с девальвацией (чем ниже курс рубля — тем выше доходы бюджета), но в связи с эрозией трансграничных платежей и переводов этот инструмент так просто уже не используешь. Аналитики считают, что теоретически Минфин может договориться с банками по-хорошему и те купят новый долг по приемлемой цене. Возможно, отчасти поэтому ведомство Антона Силуанова недавно выступило против законопроекта о налоге на сверхприбыль банков, который принес бы в бюджет не менее 200 млрд рублей. Мы помогли вам — теперь вы помогите нам, сможет теперь сказать банкам Минфин. Но, честно говоря, есть ощущение, что перевес все еще на стороне крупнейших госбанков, а не Минфина. И пока ЦБ не даст банкам сигнал, что больше повышения ставки не будет, скупать госдолг они не ринутся. Зато потом нас ждет сильнейшее в истории ралли в ОФЗ.
Свежие комментарии