Почему курдские повстанцы решили сложить оружие и как изменятся региональные расклады вследствие этого решения
Почему курдские повстанцы решили сложить оружие и как изменятся региональные расклады вследствие этого решения
Рабочая партия Курдистана (РПК) в мае 2025 года прекратила свое существование.
Решение о самороспуске было принято ее основателем Абдуллой Оджаланом как «шаг к примирению» с Анкарой.Статья по теме: Своей иранской тропой
За почти полвека партизанской борьбы РПК стала если не одной из наиболее могущественных, то по крайней мере одной из наиболее медийно раскрученных курдских группировок; в массовом сознании между РПК и борьбой за курдскую государственность прочно закрепился знак равенства.
Теперь же мятежные курды приняли решение перековать мечи на орала и искать компромисс дипломатическим путем. Причем без каких-либо предварительных условий.
Что на самом деле кроется за этим жестом доброй воли? И смогут ли курды в случае необходимости «отыграть назад» свой самороспуск?
Партизаны за свободу
Большую часть своей истории — 44 года из 46 лет — курдская партия провела с оружием в руках. Рабочая партия Курдистана появилась на свет в 1978 году как левая социалистическая партия для защиты прав курдского народа.
Но уже спустя два года после военного переворота в Турции и запрета в стране всех политических движений она перешла на нелегальное положение и провозгласила герилью. Почти все ее руководство было арестовано, а основатель Абдулла Оджалан с рядом сподвижников укрылся в Сирии.Следующие 13 лет курдские партизаны почти непрерывно воевали с Анкарой. Сначала против хунты Ахмета Кенан Эврена, затем — против правительства Тургута Озала.
Некоторая разрядка наметилась лишь в 1993 году с приходом к власти реформиста Сулеймана Демиреля, провозгласившего курс на построение мультикультурного турецкого общества. В период его правления РПК хоть и не отказалась от борьбы за свои интересы, но заметно снизила военную активность. Стороны даже предприняли несколько попыток установить долгосрочный режим прекращения огня. Однако идиллию нарушил арест в 1999 году Абдуллы Оджалана. С того момента курды отказались идти на компромисс с турецкими властями до момента, пока их лидер не будет отпущен на свободу.
Сохранившийся до наших дней девиз РПК «Демократическая автономия народов Ближнего Востока» весьма ярко отражал сверхзадачу партии — создание общенационального курдского государства из четырех частей Курдистана (турецкого, иракского, сирийского и иранского) с построением социалистического общества. Даже в теории это было сделать сложно. Жители разных частей исторического Курдистана имели отличные друг от друга уровни благосостояния и набор прав, а также взгляды на будущее устройство курдского государства. В то время как Оджалан и его приближенные грезили о «социалистическом рае», другие лидеры предлагали строить ближневосточную демократию по израильской модели, конфедеративную республику по образу и подобию Швейцарии или вовсе воплощать в жизнь анархо-капиталистическую модель. Принимать сторону других фракций — пусть и временно — в РПК категорически отказывались.
Воззвание Оджалана о «курдско-турецком братстве» было встречено соплеменниками весьма холодно. Создать эффект домино и подтолкнуть к разоружению другие группировки в этот раз не получилось
Так и не сумев за полтора десятилетия поднять соплеменников на борьбу за будущее курдской страны, партизаны Оджалана полностью сосредоточились на более приземленных целях — достижении политической, культурной, национальной автономии в составе Турции.
Мир ожидал, что РПК не сложит оружие до тех пор, пока не добьется своего. Однако 2025 год показал, что ситуация может развиваться иначе.
Последний выстрел
Впервые о скором исчезновении РПК с политической карты Ближнего Востока заговорили в начале зимы 2025 года. Тогда ряд курдских СМИ сообщили о старте «кулуарных торгов» между лидером партии Абдуллой Оджаланом и представителями президентской канцелярии. Однако на «сенсацию» мало кто обратил внимание — слухи о торгах с лидером РПК ходили едва ли не с первых дней его заключения.
Тем не менее в феврале 2025 года появилось видеообращение Оджалана из турецкой тюрьмы на острове Имралы в Мраморном море. Оно-то и расставило точки над i. Оджалан призвал сторонников прекратить вооруженную борьбу против Анкары — как «опасную и нецелесообразную», а отчасти еще и «братоубийственную». Преодолевать разногласия с турецким руководством он предложил мирным путем, поскольку «для того созрели обстоятельства».
Надо сказать, что Оджалан уже призывал соратников сложить оружие — например, в 2013 и 2015 годах — и даже в схожих формулировках, но каждый раз безрезультатно. Стороны быстро нарушали «тишину» и начинали новую, еще более кровопролитную заварушку.
Более того, среди последователей Оджалана с годами укрепилось мнение, что его мирные инициативы формулируются под нажимом Анкары и выгодны не столько курдскому подполью, сколько президентской канцелярии. Признаков, что в этот раз ситуация складывалась по иному сценарию, не наблюдалось.
Тем не менее из уважения к воле Старика Апо (как называют Оджалана в рядах курдских партизан) — которая вполне могла стать и последней с учетом его преклонного возраста, — призыв было решено поддержать: в начале марта курды в одностороннем порядке прекратили операции против турецких силовиков и ввели на подконтрольных территориях режим прекращения огня.
И в отличие от предыдущих случаев перемирие действительно соблюдалось вполне системно. Хотя турецкий Генштаб и продолжал рапортовать об имевших место «одиночных нарушениях» режима тишины, обе стороны списывали их на «провокации третьей стороны» — подразумевая спящие ячейки радикальных исламистов, заинтересованных в постоянных столкновениях в приграничье.
Точку в истории сопротивления поставил Конгресс РПК, прошедший в Северном Ираке в середине мая. Собравшиеся на нем представители курдских милиций, гражданские и военные активисты воплотили призыв Оджалана в жизнь, объявив о самороспуске.
В этот же день прозвучал и последний символический выстрел. Рабочая партия Курдистана прекратила свою 46-летнюю историю.
Кочевое сопротивление
Почему курдские партизаны решили сложить оружие именно в 2025 году? Многие, в том числе и некоторые представители «ястребиного» крыла турецкой политики, убеждены, что движение попросту исчерпало свой потенциал. И у него де-факто не осталось «сильных друзей» — в отличие от других группировок и движений, борющихся за свои интересы с оружием в руках. Получать подпитку извне, как палестинский ХАМАС или йеменские хуситы, РПК было не от кого, а объединиться с другими курдскими партиями и создавать единое государство на территории сопредельных стран мешали внутренние противоречия.
Подобное суждение верно, но лишь отчасти. Курдские партизаны в последние годы действительно перешли в режим жесткой экономии. Они столкнулись с идейным кризисом и оттого утратили часть мобилизационного потенциала. Однако отсутствие поддержки других держав решающей роли не сыграло, тем более что на протяжении большей части своей истории РПК вела полукочевой образ жизни и не слишком зависела от «друзей».
Сначала курдских партизан поддерживала Сирия. Руководство РПК почти десять лет квартировалось в Дамаске, вело оттуда пропагандистскую и политическую работу, вербовало новых сторонников среди местного населения. А со временем начало организовывать налеты на турецкие блокпосты на границе, чем подпортило сирийско-турецкие отношения. Однако Дамаск, казалось, не видел в этом проблемы и даже пытался конвертировать усиление курдов в политические очки.
«Эпоха вольницы» завершилась в 1998 году, когда президент страны Хафез Асад, нацелившись на улучшение отношений с Анкарой, вынудил Оджалана и его соратников остановить налеты, а после и вовсе покинуть Арабскую Республику. Одновременно с этим закрылись и лагеря подготовки курдских партизан в Ливане, на политику которого в тот момент влиял Дамаск.
Попытки перевезти руководство РПК в Грецию тоже ни к чему не привели. Афины встретили курдское сопротивление холодно и посоветовали «не задерживаться», боясь испортить и без того сложные отношения с турками. Примечательно, что нарушить «условный нейтралитет» по курдскому вопросу греческие власти не рискнули даже во второй половине 2010-х годов, когда дипломатический конфликт с Турцией достиг своего апогея.
Европейское сообщество, предоставившее значительной части курдских активистов (преимущественно гражданских) политическое убежище в конце 1990-х — начале 2000-х годов, на деле тоже оказалось не слишком радо появлению новой общины, хотя Брюссель активно использовал «курдский вопрос», чтобы охладить пыл стремящейся в ЕС Турции и наставить страну на путь демократических реформ.
Более того, со временем на курдов ополчились европейские политики-скептики. Те увидели в их общинах потенциальный рассадник террористической угрозы и предрекали постоянные вооруженные стычки с беженцами из мусульманских стран, коих в Европе в середине 2010-х было немало.
В какой-то момент сторонники РПК нашли прибежище в курдской автономии в Северном Ираке — там же регулярно собирались на совещания партизанские военачальники. Однако по мере проникновения турецких агентов влияния в Ирак и расширения стратегического партнерства между Анкарой и Багдадом обеспечивать устойчивость мятежных институций становилось все сложнее. Тем более что курдские элиты в Ираке тоже не искали конфликта с турками, а вели с ними торговые дела и развивали (на правах автономии в составе страны) дипломатические связи. В какой-то момент на горизонте замаячил риск, что бойцов РПК «вежливо попросят» и из Ирака. Позиции РПК в самой Сирии отчасти сохранялись, но по ним регулярно наносили удары турецкие силовики и их прокси.
В свете этого «историческая ответственность», которую взял на себя Оджалан со своим призывом о прекращении сопротивления, пришлась ко двору. Сторонники РПК не только вышли из конфликта непобежденными, но и показали мировому сообществу, что вооруженная борьба для них не цель, а инструмент; и он вполне может быть замещен мирными средствами.
Турецкий гамбит
Решение РПК о прекращении вооруженной борьбы пришлось по душе и турецкому руководству. Не только потому, что позволило временно отодвинуть «курдскую угрозу» на периферию повестки нацбезопасности. В гипотетическом замирении с курдами президент Реджеп Эрдоган увидел шанс удержаться в президентском кресле. В выборах 2028 года он участвовать уже не может ввиду достижения лимита президентских сроков, но и передавать бразды правления преемнику пока не готов. Единственный выход из этой ситуации — изменение конституции.
Однако сложный внутриполитический ландшафт Турции мешает решить проблему быстро и единолично. Даже с учетом того, что президентская Партия справедливости и развития (ПСР) и лояльные ей силы контролируют более половины мест в парламенте, для уверенного прохождения всех процедур необходимо заручиться поддержкой части оппозиционного лагеря.
А сочувствующие курдам оппозиционные силы раз за разом торпедировали инициативы по принятию нового Основного закона страны, прикрываясь в том числе интересами РПК и других повстанческих объединений. Решить проблему «хирургически», через внесение мелких поправок, кабинету Эрдогана тоже не удалось: любые попытки укрепить президентскую линию оппозиция встречала в штыки.
Теперь же, когда РПК объявила о самороспуске, у властей появился шанс перетянуть на свою сторону часть сомневающихся партий. И хотя президентская канцелярия всячески отрицает связь между президентской гонкой и пересмотром позиции официальной Анкары в отношении РПК, о замирении с Оджаланом сторонники действующего лидера заговорили именно в период формирования команды для новых выборов.
Близкие ко двору политики всячески распаляют интерес к будущему замирению и предрекают «большую сделку» со вчерашним подпольем. Несколько представителей ПСР ранее заявили, что Анкара планирует отпустить в третьи страны около 300 руководителей и активистов РПК — как отбывающих заключение, так и находящихся под следствием. Еще около 4000 рядовых членов РПК, сражающихся в «серой зоне» в Северном Ираке, будут постепенно приняты через «зеленый коридор» на ирако-турецкой границе; в дальнейшем им будет гарантирована защита от судебных преследований за вооруженную борьбу против турецких властей.
Сторонники РПК не только вышли из конфликта непобежденными, но и показали мировому сообществу, что вооруженная борьба для них не цель, а инструмент
Подобные шаги, судя по всему, должны подчеркнуть намерение Турции добиваться преодоления прежних разногласий и способствовать ускоренной интеграции вчерашних партизан в гражданскую жизнь.
Эй, Ракиб!
Несмотря на то что текущая разрядка между РПК и Турцией стала одной из самых масштабных за последние десятилетия, снимать «курдскую угрозу» с повестки нацбезопасности Анкаре, пожалуй, рано. Тем более что за рамками плакатной картинки с продемонстрировавшим единодушие Конгрессом РПК остались многочисленные распри и интриги, о которых туркам хорошо известно.
Так, далеко не все командиры входящих в боевое крыло РПК отрядов согласились с решением о самороспуске без предварительных условий. Иные и вовсе сочли его попыткой Старика Апо выторговать помилование — в том числе потому, что риторика официальной Анкары вращается преимущественно вокруг его фигуры; другие известные деятели РПК и дружественных ей партий и движений (например, Селахаттин Демирташ, приговоренный в Турции к 42 годам тюрьмы) в сделку, судя по всему, пока не включены. Во всяком случае, о планах отпустить их в третьи страны ПСР умалчивает.
В свете этого и в рядах РПК начали шептаться о негативной стороне сепаратного мира с Турцией. Дошло и до того, что в Оджалане попытались разглядеть «спойлера», которого Анкара планирует подсадить обратно в курдскую политику и разрушить национальное движение изнутри. Впрочем, за недостаточностью улик версия о том, что Старик Апо стал агентом Эрдогана, рассыпалась сама по себе.
Решение РПК о самороспуске вызвало неоднозначную реакцию и у других курдских группировок и милиций, многие из которых все эти годы воевали с партизанами Оджалана плечом к плечу. Одной из первых высказалась Эвиндар Арарат, член-координатор Партии свободных женщин Курдистана (PAJK). Она заявила, что пока курдам не будут даны устойчивые гарантии, закрепленные юридически, PAJK и близкие к ней силы не поддержат «публичную капитуляцию» РПК. Хотя сам призыв Оджалана, по словам той же Арарат, «достоин уважения».
Партия свободной жизни Курдистана (PJAK), состоящая преимущественно из иранских курдов, турецких и арабских добровольцев, заметила, что не является частью РПК — а после предательства Старика Апо еще и не желает поддерживать связи с его сторонниками. А потому они не сложат оружие и продолжат борьбу за курдскую государственность.
Правда, пассаж про «предательство» Оджалана был довольно быстро затерт из официальных речей и выступлений. Уже через два дня после инцидента на ресурсах PJAK появилось пропагандистское видео с призывом вступать в ряды боевых ячеек организации. В конце ролика партизаны использовали лозунг «Да здравствует предводитель Апо!», чем намекнули, что открыты в том числе к сотрудничеству с вчерашними членами РПК.
Новое воззвание Оджалана о «курдско-турецком братстве», прозвучавшее 18 мая, было встречено соплеменниками весьма холодно. Его поддержали лишь несколько нейтральных милиций, почти не влияющих на настроения курдского сообщества. Большинство же крупных игроков предпочли либо проигнорировать его, либо подвергнуть обструкции.
Создать эффект домино и подтолкнуть к разоружению другие группировки в этот раз не получилось.
Сирийский бастион
Отдельно стоит сказать о действующих на территории Сирии курдских Отрядах народной самообороны (ОНС), которые также имеют в Турции террористический флер (и даже считаются «сирийским филиалом» РПК) и которых Эрдоган рассчитывал «пакетно» разоружить вместе с партизанами Оджалана.
Представители сирийских милиций, хотя и присутствовали на Конгрессе РПК, никаких публичных обязательств на себя не брали. Более того, командиры ОНС раскритиковали предложение сложить оружие без предварительных гарантий и обязательств со стороны Турции не вмешиваться в дела сирийской автономии.
ОНС по-прежнему до конца не признали новый протурецки ориентированный режим в Сирии (равно как и не отказалась от идеи продолжения партизанской борьбы) и считают, что Эрдоган пытается под видом разрядки снизить боеспособность курдских милиций и открыть переходному правительству Сирии дорогу к Рожавской автономии курдов. А с учетом того, что после самороспуска РПК Анкара сможет освободить более 80% задействованного в приграничных операциях контингента — оставив часть личного состава для контроля соблюдения «режима тишины», — удар по сирийской автономии вполне может быть нанесен с двух сторон.
В свете этих опасений сирийские курды кратно нарастили темпы фортификационного строительства — в частности, установили 30-километровую линию обороны на юго-западе Сирии, проложили сеть подземных тоннелей в окрестностях города Ракка и укрепились на подконтрольных милициям военных объектах.
Шансы «держать удар» у сирийских курдов действительно есть. Тем более что постепенно покидающие страну американцы щедро делятся со вчерашними союзниками по антитеррористической коалиции вооружением и бронетехникой. На балансе у ОНС не только броневики и легкая артиллерия, но также танки Abrams и несколько старых транспортных вертолетов.
Растет и численность вооруженных сил ОНС. Сегодня она составляет около 200 тыс. штыков (не считая прибывшие в Рожаву добровольческие отряды). Руководство автономии намерено увеличить численность милиций до 400 тыс. человек к 2027 году, однако в свете последних сдвигов в регионе рекрутинг новых бойцов будет ускорен.
В обозримом будущем «сирийский бастион» доставит Анкаре куда больше проблем, чем ослабившие натиск сторонники РПК.
Долгие переговоры
Конечно, публичный роспуск РПК лишь первый шаг к завершению конфликта курдов и Турции. Единовременно обнулить полувековой конфликт у сторон едва ли выйдет. К тому же решение партизан Оджалана прекратить вооруженную борьбу — это еще и своего рода «проверка на честность» представителей Анкары. Для сторонников РПК важно не только (и не столько) освобождение Старика Апо, сколько проведение комплексных реформ по реинтеграции курдского меньшинства в турецкое общество. А оно подразумевает не только амнистию курдских активистов, но и культурные и социальные свободы, например прекращение демонизации повстанцев в прессе и кино.
Шанс «держать удар» у сирийских курдов действительно есть. В будущем «сирийский бастион» доставит Анкаре куда больше проблем, чем ослабившие натиск сторонники РПК
Более того, сторонники Оджалана рассчитывают пролоббировать признание турками (а заодно и переходным правительством Сирии) Рожавы полноценной автономией — по аналогии с Иракским Курдистаном, а в перспективе еще и добиться от ПСР публичных извинений за проведение военных операций против сирийских курдов. Вести переговоры от лица РПК уполномочен сам Старик Апо, что, по идее, должно подчеркнуть устойчивость и несгибаемость курса партии.
Насколько далеко Анкара будет готова зайти в этом вопросе, пока неясно. Определенные символические шаги ею уже сделаны: в публикациях крупнейшего информационного агентства страны «Анадолу», а также в ряде других газет термин «террористы», неизменно сопутствовавший любому упоминанию РПК, уже заменен на более нейтральное «партизаны»; провинциям, где проживают курдские общины, обещаны внеочередные щедрые инвестиции; этнической интеллигенции — новые права и свободы.
С другой стороны, на позицию Эрдогана сильно давит его «ястребиное» окружение, в понимании которого излишние уступки курдам могут толкнуть другие группировки и движения на путь вооруженного противостояния с Анкарой. Кроме того, прокурдские партии могут начать спекулировать на теме грядущих президентских выборов и шантажировать руководство страны, угрожая сорвать принятие новой конституции.
По этой причине турецкие власти пока действуют осторожно и на любые обвинения, брошенные курдскими сообществами, реагируют сдержанно. А попутно ищут у курдов новые болевые точки, на которые, в случае чего можно будет надавить со всей силы.
Свежие комментарии