Германия сделала две неправильные стратегические ставки, и они не сыграли: зеленая энергетика, также именуемая энергопереходом, и электромобилизация автотранспорта должны были обеспечить технологическое лидерство страны в XXI веке. Но не смогли.
Германия сделала две неправильные стратегические ставки, и они не сыграли: зеленая энергетика, также именуемая энергопереходом, и электромобилизация автотранспорта должны были обеспечить технологическое лидерство страны в XXI веке.
Но не смогли.Статья по теме: Писание от Драги: как отказаться от европейских амбиций?
За емким понятием «технологическое лидерство Германии» стоят высокопроизводительные рабочие места, экономический рост, интенсивное развитие национальной экономики, интеграция Европы (кто-то прочтет это как «экспансия в страны Восточной Европы») — все то, что было в Германии десятилетие назад и чего сегодня уже нет.
В 2022‒2023 годах под каток энергокризиса, вызванного взрывами на «Северных потоках», попали энергоемкие отрасли — химия, металлургия, производство бумаги, стекла и керамики. На тот момент это казалось временным недоразумением, но потом кризис захватил и строительство. Тут немцы приуныли, однако и тогда казалось, что вот-вот цены на энергоресурсы стабилизируются, ставки ЕЦБ пойдут вниз: фарш прокрутится обратно, все заработает, экономика вернется к росту. И опять не получилось.
Сейчас кризис укатывает в грязь венец европейской промышленной индустрии — автомобилестроение. Более того, от него стонут не итальянцы и не французы (в этих странах кризис автомобильной отрасли длится уже втрое десятилетие), а немцы. В центре внимания на днях оказался Volkswagen AG. Группа рассматривает возможность сокращения до 30 тыс. сотрудников в связи с закрытием заводов. Этот шаг может привести к дополнительным затратам в 4 млрд евро и огромным социальным волнениям в городах, где работают заводы холдинга.
И социальные волнения уже начались. В Брюсселе протестовало несколько тысяч «синих воротничков» — работников бельгийского завода Audi, структурного подразделения VW. Их не воодушевила перспектива полной остановки завода, где работает более трех тысяч человек. В частности, Audi планирует прекратить выпуск дорогостоящей модели Q8 — это решение объяснили отсутствием спроса на электромобили высокого класса в Европе и мире.
Схожие проблемы и у других европейских производителей: BMW, Mercedes-Benz, Renault, как и виновник волнений Volkswagen, используют свои производственные мощности только наполовину. Европейские автопроизводители проигрывают китайцам, которые по соотношению цены и качества сильно обгоняют старые автомобильные бренды. При этом проигрывают на своем поле, на внутреннем рынке и с холеным и взлелеянным в ЕС товаром ― электромобилем.
Системно ответить на вызов невозможно: все европейские электромобили собираются из китайских электромоторов и аккумуляторов. Китайские производители запчастей доминируют в их производстве тотально, опережая конкурентов и ценой, и качеством.
Поэтому жители Европы предпочитают не переплачивать за шильдик и сразу приобретают электромобили, собранные в КНР под китайскими брендами. Их продажи уже достигли сотен тысяч единиц в год. В результате правительства стран Европы в одностороннем порядке начали вводить заградительные пошлины от китайского (по их мнению) демпинга. И может быть, граждан и правительства устроил бы новый статус-кво, однако крупнейшие автопроизводители, закрывая заводы в ЕС, открывают их в Мексике и Китае.
Причин смены юрисдикций для промплощадок две. Первая — близость крупных рынков сбыта: Китая и США. Вторая — дешевизна энергии в этих странах. Автомобилестроение завязано на два крайне энергоемких процесса — металлообработку и нефтехимию: любое авто сделано из металлов и пластмасс. Эти отрасли критически зависят от поставки электроэнергии, газа и нефти, с чем в Европе после разрыва с Россией стало туго.
И здесь против Европы в целом и особенно Германии начинает играть другая ошибочная стратегическая ставка — энергопереход, отказ от угля, атома и газа в пользу ВИЭ. В результате повсеместного внедрения ВИЭ электроэнергия в Европе стала кратно дороже, чем в Китае и США. При этом та же Германия, когда-то экспортировавшая этот товар в соседние страны, стала нетто-импортером. За восемь месяцев 2024 года страна уже импортировала больше электроэнергии, чем за весь 2023-й.
Особенность нынешнего кризиса в том, что в депрессию погружается самая крупная экономика Европы. И если былые кризисы, разворачивавшиеся на периферии ЕС, купировались стальной волей немецкого народа к трудовой победе, то сейчас дело швах: ВВП Германии — 4,6 трлн евро, что превышает размеры экономик 20 стран Центральной и Северной Европы. То есть немцам просто никто не в состоянии протянуть руку помощи. Более того, желающих занять немецкие рынки сбыта в мировом разделении труда хоть отбавляй: от Мексики и Китая до Франции и США. Ресурсов, чтобы выбраться из структурного кризиса, у ФРГ все меньше.
Экономическая слабость немцев с невероятной скоростью раскручивает маховик европейской дезинтеграции. На прошлой неделе правительство Германии установило блокпосты на границах с соседними государствами, введя пограничный контроль и де-факто прикончив шенгенскую зону. Плодятся и конфликты с соседними государствами. Судя по заголовкам СМИ, кажется, что канцлер ФРГ Олаф Шольц общается с президентом Польши Анджеем Дудой лишь на повышенных тонах. И подобные события случаются все чаще и чаще.
Возможно, через несколько десятилетий экономисты напишут тома о том, как руководство Германии не просчитало все риски своей долгосрочной стратегии и экономика надорвалась. Но сейчас мы можем наблюдать драму падения величайшей экономики Европы в режиме реального времени. Увлекательно и захватывающе.
Свежие комментарии