В российский прокат вышел новый фильм обласканного вниманием итальянского режиссёра Паоло Соррентино «Партенопа». Фильмы Соррентино всегда чувственные и изысканные, очаровывающие зрителя не только обилием открытого эротизма, как фильм «Молодость» (2015 год), но и смелой и тонкой иронией, как знаменитый сериал «Молодой папа» (2016 год)
В российский прокат вышел новый фильм обласканного вниманием итальянского режиссёра Паоло Соррентино «Партенопа». Фильмы Соррентино всегда чувственные и изысканные, очаровывающие зрителя не только обилием открытого эротизма, как фильм «Молодость» (2015 год), но и смелой и тонкой иронией, как знаменитый сериал «Молодой папа» (2016 год)
«О границах понятия «чудо»», - так называется диссертация главной героини фильма Паоло
Соррентино «Партенопа». Партенопа – имя героини, пришедшее из греческой мифологии. Так
звали одну из сирен, пытавшихся соблазнить Одиссея, всегдашнего странника, который привлёк и
избежал за время своего путешествия всех призраков Средиземноморья.
Чудо не раз осмысляется в кино как глобальный феномен, могущий и не могущий описать, создать
или изменить реальность, в которой живут персонажи фильма.
Рождается героиня из пены морской на берегу Средиземного моря при стечении свидетелей, как
положено божеству. Она наделена самым очевидным знаком высшего благословения, - красотой.
Такой, перед которой открываются все двери и даже садятся пролетающие вертолёты.
Партенопа, тем не менее, не пользуется своим готовым счастьем как могла бы. Она отказывает
владельцу вертолёта, когда он по-хамски пытается овладеть ей: «Я не могу переспать с вами из
вежливости».
Другой восхищённый красотой Партенопы взрослый мужчина, - американский писатель,
слоняющийся по Неаполю без дела, пьющий и вспоминающий жизнь и свою мечту о любви. У них
с Партенопой происходит интересный во всех смыслах диалог: Партенопа задаёт вопросы,
писатель открещивается от определений, объясняя тайну жизни, молодости и любви как
отсутствующее означаемое, оно ни в чём не скрыто, и, тем не менее, пребывает в мире как его
тайна. Пожалуй, она открыта для красивой женщины, которая должна тайну сорвать, как будто
обнажить плоть, шокируя влюблённого.
Карета нужна, чтобы прикрыть «срам» сияющей в блеске молодости красоты.
Партенопа отдаётся на глазах у брата своему первому любовнику, тем самым навсегда лишая его
права на неё по крови, по преступному инцестуозному закону влечения к младшей сестре. Он не
выдерживает этого зрелища и возвращается в море, смерть, из которой все приходят, и все в неё
уйдут. Голубое кристально чистое море забвения страстей.
Путь похоронной процессии преграждает поливальная машина, и это значит, что в город пришла
холера. Жест, опять же, трагический. Маска. Опера.
Партенопа делает криминальный аборт и просится на кафедру антропологии к милому пожилому
профессору, который один ухаживает за сыном-монстром, сделанным из воды и соли. Обоим
заговорщикам науки, понявшим смысл того, что они изучают, он кажется прекрасным.
«Антропология – это умение видеть», - резюмирует пожилой профессор нажитый опыт
постижения мира и человеческих отношений. На его глазах Партенопа ставит тридцать баллов из
тридцати с отличием беременной студентке, на его глазах плачет, вспоминая брата, ему же
признаётся в криминальном аборте.
Антропологию молодая красивая девушка изучает не только в университете, объятом
революционными настроениями. Она сама провоцирует эксперименты в области витального
следования картам судьбы.
Партенопа идёт к кардиналу, способному оживлять кровь святого Януария. Она садится в
мотоцикл театрального агента, или просто смазливого дельца от кино, пришедшего когда-то в мир
денег из трущоб. Она знакомится с пожилыми актрисами, составившими славу неаполитанской
сцены. Одна из них тоже монстр с закрытым лицом, зритель видит только губы, - всё остальное
покрывает пар, как если бы волшебный лес или море скрывали наяду или сирену.
Я специально смешал все сюжетные линии. Фильм как многоуровневая сцена имеет сотни
кармашков, в которые падает по золотому. Его можно читать с любой сцены, он, кажется, этому
совсем не сопротивляется. То, что было в конце, - актуально для начала, что было в середине, -
намекает на зачин. Например, сцена прилюдного соития, - это ли не зачатие самой Партенопы,
которая неузнанной проходит через все перипетии своей судьбы и такой же неузнанной покидает
университет в другой провинции Италии, где проработала всю жизнь, уйдя от своего молодого
чувства. Её встречает корабль победителей в футбольном матче, как если бы пел хвалу сам Зевс,
принимая обратно в сонм избранных из долгого отпуска-ссылки.
Ткань фильма подобна квесту, который нелегко пройти, и в выигрыше окажется только сам
хитроумный изобретатель фильма-парадокса. Как бы мы не трактовали картины, он нарисовал их
слишком символично, чтобы можно было выстроить один сюжет, определив, кто здесь что должен
говорить. Иногда кажется, что актёры решили сыграть сразу несколько разных фильмов, а потом
режиссёр смонтировал один, так как героиня всего, - Партенопа. Она, безусловно, является общим
магнитом, эротическим и мифологическим, который скрепляет этажи многоуровневого театра
Соррентино.
Фильм построен как чудо-разоблачение. Чего стоит хотя бы гора пустых стаканов с лимонными
дольками вокруг писателя, присевшего в летнем кафе. Воодушевление и талант молодости
сталкиваются с конечностью: «Не хочу отнять ни минуты вашей молодости», - говорит писатель
Партенопе, прощаясь вечером и уходя бродить по безжеланному миру, в котором больше нет
чуда.
«Молодая любовь ничего не стоит», - говорит Партенопа любовнику в сцене прощания. Это итог,
но не финал. Парадокс такого понятия как чудо состоит во взгляде на него. Кардинал не стал
принимать спонтанные месячные прихожанки за кровь святого Януария, хотя мог бы. Он владеет
видением, знанием пределов чуда, которое не живёт там, где нечисто.
Чудо случается и знать о нём можно только то, что оно произошло или происходит, потом
оказывается, что оно было определённым заблуждением, либо наоборот, заблуждение привело к
чуду, и оно свершилось вопреки реальности.
Беременная студентка без ответа на вопрос получает тридцать баллов, - это можно сделать, это
власть обычного человека совершать саму жизнь, наполняя её отходящими от нормы вариантами
развития действия. Беременная ассистентка расспрашивает пожилую Партенопу в конце фильма,
пытаясь добиться деталей секретной для неё драмы. Но Партенопа молчит, она знает больше
слов.
Свежие комментарии